лытдыбр (о творчестве возвышенном)

Иногда в голову приходят идиотские вещи. Вот типа предыдущей фразы, отличающейся редкой оригинальностью. Или типа следующей: Хорош пинать балду, надо и науку двигать.

Весь день, пытаясь поймать идею, ошалело блуждавшую по непролазным, как канализация, извилинам (тщетно), я старательно умерщвляла плоть нечёткими множествами.
В соседней лаборатории пили коньяк. И ведь звали меня, звали! Но я не шла. Я была стойка, упряма и сосредоточенна. Я читала. Я размышляла. Я рассеянно бродила, загадочно курила, угрюмо тушила бычки мимо пепельницы, аутически сыпала кофе в чай и добросовестно страдала творческими муками, как юный поэт в период нереста.

Разумеется, у крепкого и здорового коллектива в конце концов нашлись безотказные терапевтические средства, чтобы вывести меня из столь опасного состояния. Но я не сдалась!
Доползши до дома к трём часам ночи, я предприняла над собой чудовищное усилие, изгнала из души прелестную лёгкость - бесовский соблазн - и отчаянно вгрызлась в гранит науки.
Отлично понимая, что не пройдёт и пяти минут, как я неизбежно засну над занудной книгой, словно поганый сурок на мешке овсянки, я решила: "А вот и хрен!" Так же, наверное, думал и Дмитрий Иванович Менделеев, перед тем как увидеть во сне одноимённую таблицу.
И я знала, я чувствовала, я предвидела, что это случится и со мной! Вот сейчас, сейчас я закрою глаза и увижу ясно и чётко, как наяву, блестящее, ослепительное, изящное, великолепное в своей гениальности решение!..

...Продрыхла до полудня, упёршись рылом в учёный труд. Во сне весело хлебала коньяк в соседней лаборатории, играла в карты и целовалась в подъезде.

В следующий раз буду думать о Фрейде.